Иоакимо — Анновский  храм  Можайска

«Отпустите ее!»

 – Маша в детстве была послушным ребенком?

Елена Федоровна, мама Маши:

– Очень послушным. Но в 10 лет появились первые проблемы, и пришлось даже обращаться к психологу. Теперь я понимаю, что злоупотребляла своим родительским авторитетом. Ребенок был отзывчивый, исполнительный и все делал, но внутренне, безусловно, страдал. В конце концов, я поняла, что с ребенком что-то происходит, когда в ответ на обычную просьбу она могла заплакать, стала раздражаться, плохо спать.

– А в чем заключалось злоупотребление авторитетом?

– Мы, родители, часто можем крикнуть, когда ребенок сразу не слушается; когда тебе кажется, что ты на сто процентов прав, когда не допускаешь даже мысли, что у твоего малыша может быть другое мнение, какая-то боль в душе, что-то случилось, а ты, как всегда, «наехал» на него, он «отжался», все сделал, а что в душе у него, ты так и не узнал.

Я была очень удивлена, когда мне сказали, что за 10-летним ребенком уже не надо так пристально следить. Сказали прямо: «Отпустите ее». И пришлось мне здесь немного себя сломать. Я поняла, что это все мой страх, мое недоверие к Богу! Ведь почему я боюсь? Потому что я не доверяю, думаю, что только я могу сделать так, как надо.

Чего конкретно Вы боялись?

– Что что-то случится с Машей. Когда ей было 14 лет, я конкретно знала, куда она идет: на чердак, где собирается толпа молодежи, где Маша постоянно оказывалась белой вороной. Мне, конечно, это ужасно не нравилось. Потом они все начали целоваться, причем по кругу – всех заставляли это делать. Я все время спрашивала: «Маша, как же – и ты тоже?» Она отвечала: «Нет, мама, я не целуюсь». Сама я все это время, конечно, молилась, просила и ангела-хранителя, и Матерь Божию, чтобы Они были рядом с ней.  Но пока ее нет, меня всю трясет. Потом все стали курить. Маша говорила, что стоит просто так. У меня в юности была сходная ситуация, когда мне в таком случае говорили: «Ты что – самая умная? И зачем ты вообще сюда пришла?» Ей уже пару в той компании нашли. Она мне сама говорит: «Он мне не нравится, почему я должна с ним встречаться?» 

И через месяц она мне сама сказала, что больше не будет туда ходить: «Неинтересно с ними: ржут, пихаются, разговоры все ни о чем». Вот так.

– То есть, если бы Вы с самого начала категорически запретили и закрыли ее дома, сохранилось бы это ощущение запретного плода, который сладок?

– Безусловно. Еще и злость была бы на меня, и у нас были бы испорчены отношения. Да, пришлось мне пережить этот неприятный момент, что она узнавала для себя что-то такое, чего не надо было бы ей знать. Но теперь она знает, что там бывает и как, и сама выбрала себе после этого православный молодежный клуб. И я вижу, что там ей действительно интересно. Я совершенно спокойно отпускаю ее в походы с ночевкой целыми компаниями и совершенно не волнуюсь, зная, что все будет хорошо.

– А как у вас в семье решается вопрос с компьютерными играми?

– Если Маша играет, то в совершенно нормальные игры, вроде гонок. Она сама не переносит те игры, где убивают людей: когда была маленькая, только заслышав эту музыку, убегала в другую комнату. Почему-то срабатывает своего рода иммунитет. Не надо так сильно бояться, как мне кажется, что ребенка затянет и он ничего не сможет сделать. Если есть этот духовный иммунитет, то он сможет все это отразить.

– А откуда этот иммунитет появляется?

– Я часто давала Маше слушать разные православные кассеты, например жития святых для детей. Безусловно, создавала этот иммунитет воскресная школа, где они ездили в паломнические поездки, ставили различные сценки.

– Я всегда старалась, чтобы в доме было интересно. Если есть немного лишних денег, можно куда-нибудь сходить. Причем старалась делать сюрпризы. И Маша загоралась. Ребенок же всегда очень отзывается на такое внимание. У меня в детстве не было возможности интересно проводить время. Я помню это тоскливое состояние, когда родителей нет, а ты где-то на продленке, стоишь, смотришь в окно… И мне очень не хотелось, чтобы мой ребенок рос в этом ощущении тоски. Я поняла, что когда я целый день на работе, то ребенок дома один унывает, что надо что-то делать, что так нельзя. Сразу засуетилась насчет всевозможных секций, кружков, и ребенку некогда стало скучать – мы даже не успевали сделать все то, что наметили. Причем я не заставляла ее насильно заниматься тем, что ей не нравится, и поэтому она ходила с удовольствием.

Существует очень много литературы, где написано о необходимости дать ребенку свободу выбора, пусть и в самых будничных вещах. «Ты сегодня будешь яйцо всмятку или вкрутую?» — это мелочь, но это же так приятно. Потом мы даже стали играть в такую игру, и Маша стала мне сама готовить завтрак, варить кофе так, как я люблю. Так мы стали немножко внимательнее друг к другу. Конечно, ты можешь поставить кашу на стол, и все съедят. Но, может быть, они что-то другое хотели, а никто не спрашивает никогда, потому что мы все торопимся. А очень важно остановиться на минутку и подумать о том, кто рядом.

– То есть, проблема подросткового «дуракаваляния» вас не коснулась?

– В 14–15 лет дети уже не идут на хореографию и лепку — они почему-то очень этого стесняются. И Маша перестала всюду ходить. Настал тяжелый период, когда пришлось всерьез решать, что делать дальше. Услышав, что в Даниловом монастыре есть молодежный центр, я пошла туда и поначалу просто ходила за его руководителем отцом Иоасафом. Все спрашивала: «Почему лагерь — только для мальчиков? А девочек куда девать? Если я все лето работаю, а отпуск в сентябре, что же, мой ребенок будет все это время болтаться? Надо же что-то делать. Столько детей сейчас ходят просто беспризорными!» И, слава Богу, стали делать смешанные лагеря. Потом я снова пришла: «От лета до лета целый год. Что нам в это время делать?» И появились сначала зимний, а потом осенний и весенний лагеря. Стало намного легче. Потом ребенок вышел и из этого возраста. Я опять пришла к директору лагеря и спрашиваю: «Вы же нас по возрасту уже не возьмете?» В результате организовали подростковые трудовые лагеря. В общем, все получилось так синхронно просто потому, что у меня был конкретный ребенок и конкретные проблемы. Не было дачи, бабушки всегда были как-то отдельно. А сейчас в промежутках между сменами при том же молодежном центре открылся подростковый клуб «ЧердаК». Это уже даже не лагерь, а просто место, куда ты можешь прийти, поиграть на гитаре, поспорить, посмеяться, то есть нормально пообщаться.

Но с мужем, к сожалению, у нас нет единомыслия по этому вопросу. Он не согласен с тем, что Маша так часто туда ходит, считает, что женщина должна быть дома: «Лучше бы ты в своей комнате почаще убиралась».

– Как в целом Вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию?

– Я заметила, что мне стало легче доверять ребенку, когда я стала больше доверять Богу, когда поняла, что я не последняя инстанция – сколько силы еще наверху. И мне, наоборот, следует в сторонку отойти, немного освободить пространство вокруг нее — пусть Бог поработает. Так я и выработала себе: сначала – «Господи, благослови», а потом все остальное. Дочка уходит, я ее несколько раз перекрещу, потом еще раз из окна. И этот момент отрыва тогда менее болезненно происходит.

Хочется и у ребенка выработать это доверие к Богу, чтобы тоже чувствовала, что она не одна. И чтобы сама могла Бога просить: если что случится, прочитать «Да воскреснет Бог», «Отче наш» или хотя бы «Господи, помилуй» сказать. Я не дала бы ей возможности приобрести этот опыт, если бы так и держала ее около себя. Хотя мне было бы так намного спокойнее. Если родитель отпустит ребенка, даст ему возможность выйти в этот мир, пусть он даже оступится где-то, это станет бесценным опытом, который он запомнит на всю жизнь. В следующий раз десять раз подумает, делать что-либо или нет, а не то что: «А, эти родители вечно никуда не пускают!»

– Но нельзя ведь ребенка совсем не ограничивать…

– Да, конечно. У одной моей знакомой дочка – ровесница Маше. Ее мама в свое время вычитала про такой метод воспитания, по которому ребенку до пяти лет ни в коем случае ничего нельзя запрещать, – это якобы калечит его, мешает творчески развиваться. Все очень красиво звучало, а получилось, что девочка выросла полностью без тормозов: чуть что – сразу истерика. Когда ребенок пошел в школу, и начались колоссальные проблемы с дисциплиной, мама спохватилась, но уже было поздно. При всем своем уме девочка плохо училась, была конфликтной. Мать с отцом вдвоем с ней не справлялись. Ее затянула уличная жизнь.

 P.S. Елена Федоровна просила дать адрес подросткового клуба «ЧердаК» в Патриаршем центре, дабы родители взяли на заметку: Московский Данилов монастырь, Даниловский вал, 13а, тел. (495) 517-8939http://www.cdrm.ru/club/

 Беседовала Ирина Капитанникова,

 http://www.naslednick.ru

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Перейти к верхней панели