Материнские заметки
Часть 1
Воспитание и обучение человека начинается в семье, продолжается в семье, закрепляется в семье. Это положение – почти неизбежное предисловие во выступлениях на тему воспитания и образования. Но в реальности мы далеко не всегда понимаем, как это воспитание и обучение может быть выстроено в семье. Продублировать дома школьные занятия? «Всё бросить» и учить с детьми стихи наизусть? Проблема – и счастье – в том, что семья – это не учреждение, и образование в семье – это не схема с прописанной программой действий. Образ жизни, особенности отношений между детьми и родителями, привычки, распорядок дня – вот что оказывается образованием дома. И обучение литературе в семье, воспитание любви к чтению, включение дома в мир книжной культуры – уникальность жизни каждой семьи, особенность, которую нельзя просто скопировать, просто перенять у кого-то. И любые разговоры на эти темы могут быть лишь поводом подумать о своих детях, о своей семье и о том, что значит та же самая литература для нас самих.
Личный пример родителей
Вроде бы у «читающих» родителей и дети читают.
Но ведь совсем не обязательно это так.
Например, мама любит читать. В метро, в очередях мама не будет зря тратить время, не будет просто смотреть в окно, не будет играть в компьютерные игры, не будет решать кроссворды. Это образованная, интеллектуальная мама – она возьмет с собой Книгу и будет читать. Это будет книга по педагогике или психологии, это будет Кузьма Прутков или Киреевский, Джейн Остин или Гомер, а не какие-нибудь анекдоты или ширпотреб. После тяжелого дня эта мама вернется домой. Приготовит ужин, проверит у детей уроки, уберет всю квартиру. И когда она уложит детей спать, она сядет в уютное кресло и почитает на ночь – снова Книгу. А папа? Предположим, у папы вся работа связана с книгами. С самого начала и до самого конца рабочего дня папа на работе окружен книгами.
Казалось бы, прекрасный пример для детей. Но в такой семье дети могут расти «читающими», а могут, как и дети «неинтеллигентных» родителей, «зависать» в Интернете, могут читать великих классиков в кратком пересказе, лишь бы Марьванна отвязалась, могут измерять степень таланта писателя исключительно по его умению написать нечто очень короткое и с небольшим количеством имен (чтобы не пришлось запоминать всех Акакиев Акакиевичей и не путать Болконского с Вронским).
Если родители сами «читают», причем «читают» действительно литературу и вообще книги – ведь чтение никак не ограничивается одной лишь художественной литературой, – значит, это люди, по меньшей мере, «думающие». Это люди, имеющие «выход» на культуру – русскую и мировую культуру. Ведь именно книги связывают нас с предыдущими поколениями великих людей, приобщают нас к традициям и человеческой цивилизации в самом широком смысле. Без книги мы – сами по себе, болтаемся в пространстве конкретного поколения, как будто ничего и никого до нас не было, одни паяцы по телевизору. И «читающие» родители, каким бы ни было их базовое образование, делают свой дом местом мысли, культуры, традиции. Просто потому, что они – хозяева дома, просто потому, что они сами здесь живут. И таким образом хотя бы немного, хотя бы ненадолго вводят в этот мир своих детей.
Это, собственно, и есть начало литературного образования в семье. Это вообще начало образования – самому по-настоящему быть включенным в культуру, в ту культуру, к которой мы хотели бы приобщить свой дом.
Почему же наши дети не приобщаются к миру родительской культуры?
Родители живут и мыслят в рамках книжной культуры. Родители читают много книг. Но мы видим: пока мама наслаждалась чтением в метро, ее дети находились в школе, в детском саду, у соседки перед телевизором. Когда мама устраивалась в кресле с книгой в руках – дети уже спали в детской комнате. Папа был окружен книгами – но это происходило далеко от его детей. Родители «пропитаны» культурой чтения, и это отражается на их жизни – но их дети не видят перед собой примера «читающих родителей».
Когда родительский пример не срабатывает…
Чтобы пример работал, дети должны, по крайней мере, ВИДЕТЬ читающую маму или работающего папу
Чтобы пример работал, дети должны, по крайней мере, ВИДЕТЬ. В нашем случае читающую маму, работающего папу.
Чтобы пример сработал, дети должны стремиться к подражанию этому конкретному взрослому. Не любой взрослый, не любой учитель и не любой родственник автоматически становится примером для детей. Пример может подавать только «авторитетный взрослый» – тот, кого дети действительно уважают. Это должен быть «любимый взрослый» – тот, на кого дети жаждут быть похожими, тот, чье расположение дети стремятся заслужить, тот, с кем просто находиться рядом – радость. Это естественно для отношений в семье, но мы легко теряем эти драгоценные отношения. Часто просто потому, что не заботимся об их сохранении.
Если родители действительно авторитетны для своих детей и если дети действительно любят своих родителей – то пример вообще-то может «сработать» и тогда, когда дети редко встречаются с отцом и матерью. Но чтобы родительский пример работал максимально эффективно, должно быть всё вместе: и авторитет родителей, и подлинная любовь в семье, и совместная жизнь родителей и детей.
Совместная – значит вместе. Это совсем не всегда случается с людьми, живущими под одной крышей. В «богатом» доме дети могут жить на «детской половине», под присмотром нанятых специалистов, могут встречаться с родителями в экстренных или парадных ситуациях. В «простой» семье родители могут работать не дома и далеко от дома, дети основную часть дня – самую важную часть, когда они бодрые, активные, готовые к восприятию всего нового, – могут проводить в учреждениях или под присмотром других людей. Ситуации бывают разные, и не всегда родители могут запросто управлять распорядком своего собственного дня, распорядком своей жизни. Но как бы то ни было, если дети встречаются с родителями на пару часов в день – причем когда все торопятся или пора спать, когда все устали, – сложно говорить о значимости личного примера родителей и о других особенностях совместной жизни семьи.
Но когда дети действительно живут вместе со своими родителями, когда родители авторитетны в глазах своих детей и когда дети и родители любят друг друга – вот тогда личный пример родителей оказывается мощным средством и воспитания, и обучения детей.
…и как родительский пример сработал
Вот как «работает» родительский пример в реальности.
Жил в первой половине XX века такой человек, священник, настоятель храма, профессор университета, ученый – Николай Михайлович Боголюбов. У него было трое детей. В тяжелые военные и революционные годы ему пришлось растить сыновей. Поначалу всё было совсем неплохо, старшие мальчики успели поступить в гимназию – но проучились недолго, семья попала в круговорот революции и гражданской войны. Дети попа-лишенца ходили босиком, и отец Николай находил им старые учебники для продолжения обучения, занимался с ними сам в свободное время, которого почти не было… Результаты воспитания детей в этой семье поражают воображение. Старший сын, Николай Николаевич Боголюбов, вырос всемирно известным математиком и физиком. В 15 лет он уже учился в аспирантуре. В 19 стал доктором наук. Потом – академиком Академии наук СССР, руководителем знаменитого Математического института и не менее знаменитого Объединенного института ядерных исследований в Дубне. Второй сын, Алексей Николаевич Боголюбов, стал выдающимся историком науки, членом-корреспондентом АН УССР. Младший ребенок, Михаил Николаевич Боголюбов, также стал известным ученым, академиком АН СССР, крупнейшим советским востоковедом и филологом-иранистом. Все дети выросли удивительно разносторонними людьми, людьми действительно высокой культуры. И что самое важное – эти ученые, дети священника, пронесли веру своего репрессированного отца, веру православную, через все безбожные советские годы.
Николай Николаевич БоголюбовОб этой семье можно говорить много и долго. Здесь приведу фрагмент из книги воспоминаний А.Н. Боголюбова, второго сына отца Николая. Алексей Николаевич пишет о себе и о своем брате в третьем лице:
Отец читает английскую книгу. “Папа, ты все понимаешь?” – “Да!” Значит, и им надо все понимать. Так растет сам собой интерес
«Интересы сыновей развивались под непосредственным влиянием знаний отца. Они видят, что отец читает английскую книгу. “Папа, ты все понимаешь?” – “Да!” Значит, и им надо все понимать, и интерес к языкам растет сам собой. Затем возникает интерес к сочинительству. Папа сидит и пишет книгу (он работал над своей докторской диссертацией…). Оба сына, старшему было тогда около семи, тоже решили писать книги: они сшили себе по маленькой тетрадочке и примостились в разных углах отцовского кабинета. Младший решил писать древнюю историю: он достал с полки том энциклопедии “Новый Брокгауз-Эфрон” на букву “Е” и отыскал статью “Египет”…»i.
Что выросло из этих мальчиков, мы знаем. Пример отца сработал на десятки лет вперед. Трудиться. Учиться. Всегда стремиться к самообразованию. И, конечно, к чтению.
Отец в этой семье – весьма занятой священник и ученый – старался по возможности проводить время со своими детьми. Он работал по возможности дома. И не выгонял двух малышей (а семилетка и шестилетка – это иногда похуже, чем грудные младенцы, те хотя бы с вопросами не пристают): «Тихо, идите к себе в детскую, дайте отцу наконец сосредоточиться!» Папа работает с книгами, а дети – рядом. У детей была возможность не только знать, что где-то там отец «работает», а – видеть: вот он, мой папа, и вот как он живет. И мы так будем жить. И они прожили так всю жизнь свою. Как папа.
Они не просто «читали книжки». «Иди, дурень, открой наконец книгу!» Они видели, что книга – это работа и это увлечение. Книга – это что-то узнать, что-то разобрать, выписать, подчеркнуть… И они с раннего детства по-своему тоже работали. Взять с полки том Брокгауза и Эфрона и списывать оттуда статью… о древнем Египте – как это может прийти в голову дошкольнику, первокласснику?! Да просто папа, любимый папа, родной папа, занимается подобными темами, а дети всегда по-настоящему рядом, и папина «работа» становится просто частью жизни детей, папина работа в присутствии детей – это… метод воспитания и обучения детей.
Полюбить книгу
Когда мы говорим о чтении, мы часто имеем в виду не любую книгу, но именно художественную литературу. Особенно когда говорим о детях и о школьном обучении. И эта тема начинается с вполне естественного недоумения: да ведь читать – это безумно интересно. Иногда никакие игры, никакие фильмы не могут сравниться с чтением. Да за книгой можно забыть даже поесть! Как же так – наши дети это удовольствие могут воспринимать как тяжелую повинность?
Сложно предположить существование каких-то рецептов с подробной инструкцией. И не нужно рецептов – пусть каждая семья живет по-своему, любит по-своему и любит читать – тоже по-своему. А я как всегда только попробую рассказать о своих личных наблюдениях. Может быть, кому-то что-то пригодится.
Чтение как вид досуга семьи
Если родители – при детях! – отдыхают именно за чтением, у детей понятия «отдохнуть» будут ассоциироваться с книгой
Если родители – при детях! – отдыхают именно за чтением, у детей с первых лет жизни понятия «отдохнуть», «провести свободное время» будут ассоциироваться с книгой. Конечно, совсем не только таким может быть досуг в семье – это может быть целое море самых разных вариантов. Но и книга должна быть в их числе. Причем дети должны видеть, как родители читают именно для себя, а не во имя педагогического подвига.
Вот такой пример. Не лучший, зато реальный. У меня больные ноги. Когда среди дня я устаю от разъездов по школам, от готовок и уборок – я сажусь на кровать, подкладываю под спину подушки и вытягиваю ноги. На тумбочке у меня всегда лежат книги – и научные, для работы, и художественные, самые разные – как раз для пяти-десяти минут отдыха. В общем – кровать, книга и чашка чая. Дети в любом случае всегда где-то вокруг. Малыш может ползать по той же самой кровати, старшие в этой же комнате делают уроки… Так вот, у всех моих детей сложился дикий обычай: в свое свободное время они часто забираются к себе в кровати, подкладывают под спины подушки и… читают книги.
Моя двухлетняя дочка садилась так, в подушки, брала мою книгу – где нет ни единой картинки – и долго, сосредоточенно смотрела в нее. У нее спрашивали: «Ты что делаешь?» – «Я мама, я читаю». Старший подросток в случае, когда его «никто не понял», когда он обиделся, – иногда «уходит». Если, конечно, у него есть на это время. «Уход» выглядит обычно так: он садится в свою кровать, положив под спину подушки, включает «свой» свет и… читает. Сегодня читал повести Гоголя, правда, не потому, что обиделся, а просто у него каникулы.
Вот так дети в первую очередь перенимают даже не «любовь к чтению», а форму жизни родителей. В нашем случае дети читают не так, как полагается нормальным людям – в кресле или за столом, а в таком диком виде. Эта форма включила в себя и позу, и книгу в руках как обязательный атрибут «отдыха». А вслед за формой пришло и содержание – привычка к чтению, любовь к чтению, чтение как один из видов досуга для всей семьи.
Чтение вслух для детей
О пользе чтения вслух говорить и не приходится. Если родители читают своим детям книги, то дети, скорее всего, полюбят эти книги. Полюбят то время, когда папа или мама садятся с ними и читают. Для детей книга будет символом соединения семьи, символом отдыха, будет способом общения с родителями – ведь только во время совместного чтения можно по-настоящему обсуждать прочитанное. В круговерти рабочей и учебной жизни тяжело найти время для такого чтения. Ведь это не десять минут маминого отдыха среди дня, это нужно найти полчаса, сорок драгоценных минут, которых так не хватает. В таком случае спасает традиция чтения детям на ночь. Об этом я уже подробно рассказывала в другой статье.
Иногда читаем на ночь то, что детям полагается читать в школе по программе. Ну и что с того, что дети не сами прочитали Чехова или Тургенева?
Здесь же можно сказать о том, что чтение детям книг не только помогает детям полюбить книги, но и здорово объединяет и родителей с детьми, и детей между собой. А еще мы иногда читаем на ночь то, что детям полагается читать в школе по программе. Ну и что с того, что дети не сами прочитали Чехова или Тургенева? Зато во время этого чтения родители расставили соответствующие акценты, обсудили прочитанное с детьми с точки зрения тех ценностей, которыми живет семья.
Аудиокниги и родительские разговоры
Мы слушали в машине и недетские вещи, например «Историю Пугачевского бунта». Когда бы мы нашли время почитать такие книги?
Удобно жить в XXI веке. Можно накупить дисков (только чтобы это были не радиоспектакли, а хорошее чтение именно исходного, не обрезанного текста художественного произведения) и сложить их в машине. Поездка в Москву может занимать у нас час-полтора, а в дороге на дачу мы проводим восемь-десять часов. Делать всё равно больше нечего, просто так сидеть в машине столько времени – невероятная скука. И этим временем можно воспользоваться, чтобы послушать практически всё что угодно. Причем – всем вместе, и к тому же с папой. Это могут быть детские сказки. Во время поста – даже проповеди и жития святых. Именно в машине наши дети узнали «Несвятых святых» – было удобно по дороге из храма слушать. Это могут быть романы вроде произведений Стивенсона или Вальтера Скотта. Мы слушали в машине и такие недетские вещи, как «История Пугачевского бунта» Пушкина. Когда бы мы могли сами почитать такие книги, когда бы нашли на это время?
В такой ситуации дети не только слушают что-то интересное и полезное, не только великие произведения мировой литературы, но и – что еще важнее – видят, насколько все это интересно самим родителям. У них есть уникальная возможность послушать, как родители обсуждают – не с детьми, а между собой! – тот или иной эпизод, героя, поступки героев, исторический контекст. Когда еще так свободно можно подслушивать взрослые разговоры: из машины, несущейся по трассе, никто детей не выгонит. И оказывается, что литература – это настолько интересно, что мама с папой могут долго говорить о ней. Оказывается, что за одними словами автора могут стоять совсем другие слова, и значение слов может быть разным, и литературные произведения могут быть связаны между собой, и не только между собой – а с целыми пластами культуры, с историей и политикой, философией и богословием… «Тихо, я из-за вас не слышу маму с папой», – шикают на младших детей старшие, как только мы с мужем начинаем в машине что-то обсуждать. При этом обычно заставить детей выслушивать подобные культурно-нравственные рассуждения – дело весьма нелегкое…
Научить читать так, чтобы не было ненависти к книге
Если заставлять ребенка читать, то он вряд ли полюбит это дело. Если вдалбливать ему азбуку, если сажать за стол – «пока не прочитаешь вот этот столбик со слогами, этот абзац, вот эту страницу – не получишь конфету, не будешь смотреть мультик, не получишь пятерку!» – то вряд ли чтение будет для ребенка радостью.
Награждая за чтение, мы показываем эти награды как нечто несравненно более ценное и желанное, чем сама книга
Ведь в таком случае мы сами показываем детям чтение как ту самую «лягушку», которую надо съесть утром. Награждая за чтение, мы показываем все эти награды как нечто несравненно более ценное и желанное, чем сама книга. В нашей семье никогда не вели читательских дневников, не отмечали количество прочитанных страниц. Ты самостоятельно прочитал в семь лет «Без семьи» Гектора Мало – ну что же, тебе понравилось? А чем же тут гордится, если ты получил большое удовольствие? За что награды? Если уж требуется «продолжение банкета», можно предложить малышу «В семье» того же автора…
Наши первые дети научились читать сами, в пять-шесть лет. Мы дарили им книги на дни рожденья и Рождество Христово как самые чудесные подарки – как им преподносили, так они и воспринимали эти книги. Дарили, конечно, красивые и интересные книги. И еще мы говорили: «А ну-ка, закрой книгу! Пока не уберешь все игрушки, пока не выполнишь свою работу (вытереть со стола, подмести пол и т.п.) – тебе нельзя будет читать». И это работало. Дети хотели получить награду – возможность сесть и спокойно почитать.
Впрочем, конечно, не всё и не всегда идет гладко. Одни дети у меня читали сами, а других приходилось долго и незаметно подталкивать к тому, чтобы книга стала частью ребячьей жизни. У одного нашего малыша с чтением были проблемы. Во-первых, никакой особенной охоты к самостоятельному чтению, во-вторых – определенные неврологические проблемы. И мы учились читать так. Я приготовила книжку с картинками, с большими буквами. Мы садились вместе, вдвоем, с книгой. Он очень любил это время и ждал его. Я читала малышу вслух. А когда доходили до имени героя или короткого слова вроде «заяц» или «волк», я останавливалась: а вот это слово прочитай сам. Ребенок знал не все буквы, но эти слова кое-как прочитывал. Уже ко второй странице он легко сам читал повторяющиеся имена и названия основных животных-героев. Просто узнавал их. К середине книги малыш уже прочитывал целое предложение. Он знал, что его самостоятельное чтение – обязательное условие для того, чтобы мама прочитала остальной текст. Когда мы дошли до конца книги, он вполне свободно прочитывал целый абзац, сбиваясь разве что на разделительных мягких знаках и «очень длинных словах». Правда, желанием читать он так и не горел, но что поделать – без этого чтения мама никогда не наградит его… продолжением чтения. Так прочитали и еще одну книгу.
А третью он уже прочитал сам. Ему пришлось: уж очень хотелось прочитать новую, специально для него купленную книжку про его любимых кроликов, а мама – «Мне, сынок, некогда, читай сам, если тебе нужно». Он и прочитал, ведь мама «подсунула» книгу с крупным шрифтом, большим количеством картинок и коротким текстом. Прочитал и пришел, пересказал – хотел поделиться с мамой прочитанным. Попросил купить еще книгу из этой серии… И чтение как было, так и осталось для него радостью, только теперь – не только мамино чтение, но и самостоятельное.
А была у нас и такая ситуация, когда ребенок любил слушать мамино чтение, всегда с радостью обсуждал прочитанное. У него была также и особенность «читающих», пусть и с помощью «слушания», детей – «книжный слог», вообще большой и необычный для ребенка телевизионно-детсадовской культуры словарный запас. Вроде бы, чего еще желать? Но сам он не читал книг. То есть не было такого, чтобы вот сесть и читать, читать… Не было в шесть лет, не было в семь лет, не было в восемь лет. Но к концу своего восьмилетия, к концу второго класса он все-таки «зачитал». Правда, «без фанатизма». Но это была скорее научно-популярная, чем художественная литература, а если художественные рассказы – то на историческую тему, например. И это – его особенность. Пусть он будет самим собой, а не клоном папы и мамы. Художественной литературы, на мой взгляд, в данном случае вполне достаточно в виде наших семейных чтений и того, что он получает в школе. Когда придет время – и он будет читать художественную литературу – ведь сейчас он очень любит ее слушать. Впрочем, это не самоцель – читать, лишь бы оно «было», читать, лишь бы сказать: «Вот, мой сын прочитал всего Пушкина».
Не заставить «прочитать от корки до корки», а научить думать – вот главное
Задача другая. В какой форме ребенок приобщается к русской литературе, мировой литературе – не так важно. Мне кажется, задача состоит в том, чтобы он вообще вошел в мир литературы, а не чтобы его туда втащили, а потом его всю жизнь тошнило от одного воспоминания об этой пытке. Не «прочитать от корки до корки», а научиться думать. И сохранить радость от встречи с книгой… Сохранить близкие отношения со своими детьми, сохранить их любовь, сохранить их уважение и просто быть рядом с ними. А там уж – как Бог даст.
(Продолжение следует.)